Русское время в Лондоне - Отто Елена

Преподаватель английского как-то отметила, что русские студенты в её группе не общаются друг с другом во время перерывов – сидят на стульях и проверяют свои телефоны, даже не пытаются завязать разговор. Я ответила, что они просто ещё плохо знают друг друга. Не исключено, что к концу курса станут лучшими друзьями. Преподаватель в недоумении: вовсе не обязательно становиться лучшими друзьями, но проявить какой-то интерес к новым людям, познакомиться с ними – это элементарная вежливость! Нет, говорю. Мы любим общаться с людьми, которых хорошо знаем, а к незнакомцам относимся с осторожностью. Это отмечают все иностранцы, работающие в России. Поначалу практически невозможно подружиться с русскими и завязать новые контакты. Зато когда уезжаешь из страны – ты их самый дорогой и любимый человек. Подарков надарят и в гости будут потом приглашать.

По-моему, это нормально. Для меня ненормально, когда приходишь на приём – и люди весь вечер бродят от одного человека к другому, задают одни и те же вопросы, тут же забывают ответы и обращаются к следующему. Это называется small talk, и мы очень долго не можем к нему привыкнуть. У меня всегда создаётся ощущение, что я абсолютно неинтересна этим людям, они даже имя моё запомнить не могут и не пытаются, хотя оно довольно простое. И я не вижу смысла в этих пустых беседах, когда при следующей встрече можно начинать знакомство заново. Я лучше найду одного интересного собеседника и проведу с ним весь вечер. Мы можем даже подружиться, и я предложу встретиться ещё раз. Но несколько раз замечала: как только разговор становится по-настоящему серьёзным и увлекательным, мой муж вмешивается и меняет тему. Раньше меня это бесило: я только вывела человека на что-то искреннее и интересное, как супруг заявляет, что я лезу не в своё дело, что это слишком личная тема, что вечеринка – не место для откровенных разговоров о личной жизни. О какой личной жизни? Я просто попросила человека рассказать о его детстве и поинтересовалась его мнением о переменах, которые произошли в обществе с тех пор.

Я не люблю, когда люди говорят вещи, которых не имеют в виду, я не хочу ходить на вечеринки, на которых меня не рады видеть, я не понимаю, зачем приглашать в гости, если на самом деле ты не рассчитываешь, что этот человек появится на пороге твоего дома. Я не вижу смысла в ничего не значащих фразах о погоде, хотя, к стыду своему, тоже начала их говорить. Процесс ассимиляции неизбежен, и мне иногда кажется, что я ассимилируюсь слишком быстро, потому что по истечении несколько лет больше не нахожу странным то, чему поражалась в начале своей иммиграции. И, хуже всего, начинаю вести себя точно так же. Я, конечно, перестала быть странной и непредсказуемой, но как будто теряю свою идентичность, предаю свои принципы, и, пытаясь вписаться в общество, становлюсь более фальшивой и поверхностной.

Конечно, к вежливости, как ко всему хорошему, привыкаешь. И после нескольких лет жизни в Англии я уже острее воспринимаю привычную российскую грубость. Как-то во время отпуска снимала деньги в банкомате в родном городе. Поскольку русские банкоматы, в отличие от английских, выдают сначала деньги, а потом карточку, я забрала деньги и отошла от банкомата, уступив место стоящей за мной женщине. И тут же услышала громогласный вопль вслед:

– Женщина! А вам что, карточка не нужна?

Я поспешно вернулась, забрала карточку и поблагодарила женщину, хотя её резкий окрик покоробил меня. Англичане бы никогда так не сказали, ведь любому понятно – карточка мне нужна, и я оставила её в банкомате по рассеянности. Я решила, что слишком долго живу в Англии и становлюсь не в меру чувствительной. Я ведь знаю, что та женщина не хотела оскорбить меня. Она просто не смогла выразить своё беспокойство по-другому.

Вертикалы и горизонталы

Заморские гости постигают особенности русского гостеприимства

В ходе трансляции открытия Олимпийских игр на канале ВВС у меня создалось впечатление, что иностранные журналисты отправились в Сочи с единственной целью: разоблачить коррупцию российских чиновников и раскритиковать антигейскую политику Путина. До этого я читала отзывы американских журналистов и, судя по их комментариям, они возомнили себя комиссией, которая отправилась в Россию с ревизией. Да и сама Россия из кожи вон лезет и суетится, чтобы впечатлить самоназначенных ревизоров и заслужить хорошую оценку. Даже жители сибирской глубинки сидят перед телевизорами и тревожатся, как бы не опозориться перед западными гостями. За их счёт построили грандиозные отели и рестораны, которых они никогда не увидят и не посетят, а людей печалит другое: гости приехали, а в Сочи всё ещё краны и экскаваторы…

Когда прибывшие за несколько дней до начала Игр американские журналисты начали публиковать комментарии про неготовность Сочи к приёму гостей, их доводы в подтверждение такой оценки порой вызывали недоумение. На корпусах нет номеров, а на столовой не написано, что это столовая. Пришлось им, бедным, несколько раз обходить помещение по периметру, пока заметили тётку в фартуке и смекнули, что здесь, должно быть, кормят. Отсутствие вывески на здании – это показатель неготовности Олимпийской деревни? Или им в первые дни просто больше заняться нечем было? Наши бы и внимания обращать не стали – ведь нашли же искомое здание в итоге. Главное, что столовка есть и там кормят.

Курьёз с водопроводной водой в гостинице вообще выглядит плохо переведённой шуткой. Как можно утверждать всерьёз, что в воде из-под крана содержатся ядовитые вещества? Может, они ржавчину за ядовитые вещества посчитали? Это или издержки плохого знания языка, или западные журналисты просто искали повод постебаться. Их шокирует, что водопроводной водой нельзя умываться, а нам, мягко говоря, странно, что они свою водопроводную воду на стол в приличных местах подают, в кувшинах со льдом и ломтиком лимона. И это повсеместная норма, даже для пятизвездочных отелей. А кто задался целью найти и разоблачить недостатки, тому в России неограниченное поле деятельности. Кто ищет, тот всегда найдёт. Есть такое задание в психологических тренингах: тренер просит оглянуться вокруг и посчитать предметы чёрного цвета. Люди внимательно смотрят и отмечают. А потом задаётся вопрос, сколько предметов белого цвета они заметили и выясняется, что белых предметов никто не заметил, потому что искали чёрные. На чём концентрируемся, то и видим.

Есть такое психологическое течение «эниостиль», в котором люди подразделяются на вертикалов и горизонталов. Вертикалы – это те, кто ставит подробные цели, прописывает пошаговый план, а потом последовательно его осуществляет. Студенты-вертикалы занимаются в течение всего года и добросовестно готовятся к семинарам, а потом с чистой совестью идут на экзамены, если их, конечно, не освободили от экзаменов за ударную работу в течение семестра. Англичане, американцы, немцы и скандинавы – они все вертикалы, даже французы иногда. Они распределяют силы равномерно, вовремя достигают поставленной цели и к моменту дедлайна курят бамбук. Горизонталы тоже строят планы – и ещё какие! – и даже пытаются им следовать. Но их планы постоянно меняются в зависимости от настроения и погодных условий, а к финишной прямой они выходят совсем с другим результатом, чем планировали. Что горизонталов совсем не расстраивает, потому что идти к финишной прямой было весело, компания была приятная, да и результат, в принципе, получился неплохой. Иногда даже настолько неплохой, что вертикалы только ахают и чешут в затылке. А весь секрет в том, что горизонталы могут работать только под напряжением, только в состоянии стресса и неумолимо приближающегося дедлайна. Когда сроки горят, горизонталы просыпаются и показывают себя во всей красе. У них случаются головокружительные озарения, они начинают фонтанировать блестящими идеями, у них открывается второе дыхание, вырастает ещё по паре рук и ног. И вуяля! – они выдают такой результат, что все немеют от восхищения.